(no subject)

Из Думы пошел дворами на Камергерский. На собачьей площадке под тополями подростки, человек 15. Агрессивные. Какая-то возня. Чувствую, что-то происходит. Сунулся. Лежит девчонка в голубой курточке на земле с двумя косичками. А другая, в красной куртке, здоровее и коротко стриженная, поставила ей ногу на грудь, разгоряченная, вошла в раж, что-то злое ей орет и сама прется от этого. А рядом еще девчонки, парни, не старше 16-ти, все смотрят. У меня перемкнуло. Я здоровой говорю:
- Ты чего, кобыла озверевшая?! – оттолкнул.
Дети смутились. Парень прилизанный:
- Да не, мы не деремся, у нас тут разборки.
Я говорю:
- Я тебе сейчас дам, болван, разборки!
Поднял девчонку с земли. А она парализована, зажата и пытается не зареветь. Вся в грязи, а на подбородке след от подошвы.
Я говорю:
- Что случилось?
А она сказать не может, головой только мотает, дескать, ничего.
- Пойдем, - говорю, - отсюда.
Она не идет, и дети не расходятся. Я обнял ее за плечи, отвел в сторону, говорю:
- Ты меня слышишь?
Кивает.
- Слушай, - говорю, - внимательно. Только шаг она сделает в твою сторону, вцепляйся в рожу сразу же. Не бойся ее. Перешагни через страх. Это она от безнаказанности звереет. Постарайся глаза выцарапать. Увидишь, как заверещит. И не вздумай ее бояться!
Повернулся к остальным:
- Не дай Бог, кто ее пальцем тронет.
Длинноволосому в глаза посмотрел:
- Услышал?
Опустил глаза:
- Да.
Отошел несколько шагов, сердце не на месте, вернулся, дал девчонке визитку, громко сказал:
- Чуть что – сразу же звони.
И все равно сердце не на месте.

Вечером не выдержал, пошел в школу. Сели с директором. Он уже все знает, переживает. Пришел начальник безопасности. Поговорили. Он, успокаивающе:
- На самом деле, там драки никакой и не было.
- Ага, - говорю, - в этом-то все и дело…

(no subject)

Перебирая картинки в хранилище, наткнулись на забавную Метелевскую: