Для Москвы

Пишет doctor_liza:

В четверг 7 февраля с 18 - и до 23 часов мы будем ждать всех, кто хочет и может помочь нашим больным. В Кофе - Хаусе на Варварке.
Как и всегда, нам очень нужны памперсы ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ , разных размеров, одноразовые пеленки, перевязочный материал - салфетки, мази с антибиотиками,
любые доступные в аптеке средства от пролежней, средства для обработки полости рта, постельное белье для взрослых, недорогие шампуни и лосьоны для тела. Резиновые перчатки. Влажные салфетки. Хлоргексидин в растворе.
Эта помощь касается больных, находящихся на патронаже фонда.

Многие неоднозначно относятся к помощи бездомным, которыми раз в неделю занимается наш фонд. Те, кто хочет помочь и им - сообщите об этом нам. Для помощи бездомным будет отдельный стол, и вы можете пометить для кого эта помощь предназначена.
Для этих больных нужды такие - трусы и носки - женские и мужские, мужские брюки с ремнями. Много вещей мы принять не в состоянии - тяжело носить. а помошников у нас мало. Особенно по средам.
Средства для перевязок.Кремы. мази, влажные салфетки, если можно больших размеров.

Я буду ждать всех, кто сможет и захочет прийти с 18 до 23 часов.

Заранее спасибо всем, кто прийдет или перепостит эту информацию.

http://doctor-liza.livejournal.com/199863.html

Безотносительно

Сидим, готовим Вестник музея «Невьянская икона». Читаю статью Корепанова о Шарташе (старообрядческое село близ Екатеринбурга).
Семья Якова Свинникова была одной из самых известных старообрядческих семей на Шарташе. Было у него четыре сына. Трое умных, а вот четвертый...
На Шарташе в первой половине 18 века была тайная старообрядческая часовня. И вот младший сынок его, Федор, донес об этой часовне. Налетела солдатская команда, и часовня была разорена. Изъяли более 60-ти икон. Арестовали трех жителей и 80-тилетнего раскольничьего попа Якова. Часовню разобрали, вывезли за деревню и сожгли, а четверых вышеупомянутых отправили в кандалах в Тобольск. Такой вот Федя Свинников оказался Павлик Морозов.
Но это еще не все. 7 лет тянулось дело по доносам Феди на родителей. «Родные отец и мать Парасковья Павлова проклинают: почто свою веру оставил и ересь себе принял. И ежели-де будешь впредь в церковь ходить, то мы тебя застегаем плетьми» – плакался Федя.
Однако светская власть встала на сторону старших Свинниковых: «Буде который сын или дочь у отца или у матери учнут извещать какие злые дела, и таким детям чинить жестокое наказание – бить кнутом нещадно» (22 глава Соборного уложения царя Алексея Михайловича). Духовное правление уперлось: «Яко губители, а не родители чинят ему (Бедному Феде) разврат и Святую веру православную злохулительно и бессовестно поносят». В конце-концов Якова Логиновича с женой заковали в железо и привлекли к духовному суду: «Понеже раскольникам, яко лютым неприятелям Государству, непрестанно зломыслящим, верить не велено, а велено расспрашивать их как злодеев». Молодец Федя! Добился своего! Как в той истории про дракончика, съевшего своих родителей: «Как же звать то тебя теперь? Сиротка!».
Параллели, конечно, напрашиваются, но не тут то было. Памятников по всей стране Феде не навтыкали. Именем его пионерские дружины и лагеря не поназывали. И вообще все плевались. А отец его, могучий мужик, отсидев год, освободился и с тремя старшими сыновьями объявили медную руду близ озера Иткуль, а через год составили первую местную рудопромышленную компанию, тем самым изменив судьбы всего местного купечества.
А с доносчиком Федей никто не хотел знаться. Он сдался в рекруты и больше в родных краях не появился.