![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
roizmanСобирался ответить на комментарии к предыдущему посту про жим лежа, вспомнил историю (рассказывал уже, но все равно смешно):
В конце 80-х годов мы тренировались в подвале на Челюскинцев. В одном зале подушки и мешок висел, а во втором – все станки. И вот я в конце тренировки уже в последнем подходе решил пожать максимум. Вокруг никого нет кроме Димы Павлова, он там где-то в углу с какими-то подростковыми гантелями упражняется. Поставил 175 кг., лег. Снял штангу легко, а на грудь бросить побоялся, начал опускать аккуратно, и когда уже жал в мертвой зоне, она у меня не пошла. Я какой-то момент подержал, встал на мост и ничего не смог сделать. Орать сил нету. Опустил на грудь. Она у меня по мокрой груди скользнула и на горло. Я держу, сколько могу, мне смешно, глаза выпучил, задыхаюсь, еще и смеюсь. Дима бросил свои гантели, подбежал ко мне, схватился за штангу цепкими руками пианиста. Постоял так немножечко, побежал в другой зал звать на помощь. Забегают Андрюха Урденко с Димой Дугиным, схватили с двух сторон и тоже начали хохотать. Оба в боксерских перчатках! В конце-концов освободили. Всем смешно, у всех истерика. А мне очень плохо, но все равно смешно. Вот, думаю, фраер!
Домой приехал едва живой, мне еще и попало: "Ты где шлялся?!" - "На тренировке, - говорю, - был". - "Да? А почему тогда вся грудь исцарапана и засосы на шее?!"
И что мне делать? Я же не могу сознаться, что меня штангой придавило!
В конце 80-х годов мы тренировались в подвале на Челюскинцев. В одном зале подушки и мешок висел, а во втором – все станки. И вот я в конце тренировки уже в последнем подходе решил пожать максимум. Вокруг никого нет кроме Димы Павлова, он там где-то в углу с какими-то подростковыми гантелями упражняется. Поставил 175 кг., лег. Снял штангу легко, а на грудь бросить побоялся, начал опускать аккуратно, и когда уже жал в мертвой зоне, она у меня не пошла. Я какой-то момент подержал, встал на мост и ничего не смог сделать. Орать сил нету. Опустил на грудь. Она у меня по мокрой груди скользнула и на горло. Я держу, сколько могу, мне смешно, глаза выпучил, задыхаюсь, еще и смеюсь. Дима бросил свои гантели, подбежал ко мне, схватился за штангу цепкими руками пианиста. Постоял так немножечко, побежал в другой зал звать на помощь. Забегают Андрюха Урденко с Димой Дугиным, схватили с двух сторон и тоже начали хохотать. Оба в боксерских перчатках! В конце-концов освободили. Всем смешно, у всех истерика. А мне очень плохо, но все равно смешно. Вот, думаю, фраер!
Домой приехал едва живой, мне еще и попало: "Ты где шлялся?!" - "На тренировке, - говорю, - был". - "Да? А почему тогда вся грудь исцарапана и засосы на шее?!"
И что мне делать? Я же не могу сознаться, что меня штангой придавило!
