(no subject)

Приехал домой вечером. Маленькая дочка встречает у порога. Глаза круглые, пальчик к губам прижала:
- Тсс, папулечка, тихо, тихо...
Шепотом спрашиваю:
- Что случилось?
- Дракон спит! Еле уложила.
- Как зовут-то его?
- Его зовут Полина. Он - девочка.

(no subject)

Отслеживаю всю информацию по Литвиненко.
По радио прозвучало: "Покончил жизнь самоубийством, чтобы дискредитировать Россию". Знатная версия.

(no subject)

С утра сидим все. Ведем прием. Насмотрелись и наслушались всякого. Озадачил один серьезный мужик. Возмущен донельзя.
- Женя, есть хоть какая-то управа на прокурорских?
- Что такое?
- Беспредел. Деньги взяли, а дело прекращать не хотят!

Безотносительно

Князь Андрей Курбский бежал от Ивана Грозного в Литву. И вовремя, между прочим. Его бы казнили.
И вот, через некоторое время, Курбский пишет Ивану Грозному послание, где как политэмигрант, обличает его всячески. На что Иван Грозный ему охотно отвечает и тоже, в свою очередь, обличает.
Уй, как он обзывался!
Как-то: "... бес, бесовсая злохитрия, бешеная собака, злобесное мышление, злобесовские советники, злобесное хотение, злобесный разум, паче кала смердяй, пес, пес смердящий, псово лаяние, собацкое мышление, собацкое собрание", и неожиданный эпитет: "гноетезный".
Курбский отвечал вежливо, но ядовито: "Широковещательное и многошумное послание твое получил... поистине словно вздорных баб росказни..." и т.д. И в кульминации торжественно, дескать, не увидит царь его (Курбского) лица, до Христова пришествия!
На что Иван Грозный ответил просто: "Кто бо убо и желает таковаго ефиопского лица видети?"
Письма ходили в списках, вся просвещенная Европа читала. Русь тоже.
Диалог, конечно, был странный. По мнению Ключевского - спор глухих.
- За что ты бьешь нас, верных слуг своих? - спрашивает князь Курбский.
- Нет, - отвечает ему царь Иван, - русские самодержцы, изначала сами владеют своими царствами, а не бояре, и не вельможи.
Вот и поговорили.

(no subject)

По Кондопоге. smitrich написал статью.

Мой репортаж из Кондопоги. Первый
Уроки Кондопоги. Ответ власти

Местные чиновники делают все, чтобы больше никто не поднес к городу спичку, но почти ничего - чтобы ситуация в нем перестала быть взрывоопасной

Красивое и непонятное название небольшого карельского городка стало для всей России синонимом серьезной болезни, которую надо безотлагательно и грамотно лечить. Именно сейчас, когда в Карелии начинаются суды над всеми сторонами межнационального конфликта, а покинувшие город чеченцы возвращаются в свои дома, страна делает для себя выводы. Именно сейчас решается главный вопрос - в каком качестве войдут кондопожские события в историю России. Как своевременный тревожный сигнал, из которого и народ, и власть вовремя извлекли для себя серьезные уроки, или как первый признак случившейся позднее национальной катастрофы. В понедельник и во вторник "Известия" публикуют два репортажа на одну и ту же тему: "Уроки Кондопоги. Ответ власти и ответ народа". Побывав на месте печальных событий спустя три месяца, наш специальный корреспондент Дмитрий Соколов-Митрич вынужден признать: местные чиновники пока не осознают всей серьезности своей миссии.
Далее здесь:
http://www.izvestia.ru/investigation/article3098761/

(no subject)

Молодой Свинкин был могучий художник. Потом он поменял фамилию на Алексеев. Я его старые картинки разыскивал по всему городу.
"Портрет художника Льва Фельдмана" мне продал сам художник Лев Фельдман. Леву я трезвым не видел никогда. Он затащил меня в 38 школу, где у него была мастерская, и показал портрет. Это был предмет его гордости. И, видимо, большая часть имущества. Купил я эту работу за 1500 долларов.



В 95г. была большая выставка из моего собрания в музее Изобразительных искусств.
Лева привел своего почтенного отца. Он подвел его к своему портрету, и сказал с достоинством:
- Вот, видишь папа? А ты всегда говорил, что я мудак...
( Read more... )